Для начала зафиксируем базу: классификация HRAC — это «карта мишеней» (site of action), а не перечень торговых названий. Если вам нужно освежить общую логику механизмов, начните с вводного материала «Гербициды — классификация и механизмы действия», а затем уже уходите в детали по конкретным группам. Для практики подбора действующих веществ удобно держать под рукой каталог гербицидов РФ и гербициды в продаже.
А чтобы «рабочие» группы были в одной связке, оставим ссылки на ваши основные разборы: HRAC 1(A), HRAC 2(B), HRAC 3(K1), HRAC 4(O), HRAC 5–7, HRAC 6, HRAC 9, HRAC 10, HRAC 14, HRAC 15, HRAC 22, HRAC 27. Всё, что ниже — «второй круг» HRAC: редкие, исторические и перспективные механизмы.
1. История: почему HRAC-групп много, а в хозяйстве — только десяток
В 60–90-е годы химики искали «универсальные выключатели» растения: попадём в ключевой процесс — и сорняк падёт. Так на рынок выходили контактные и почвенные гербициды, а вместе с ними — и целые направления, которые позже оказались тупиковыми. Одни молекулы работали «как молотком»: быстро, жёстко, но без селективности и с тяжёлой токсикологией. Другие, наоборот, были биохимически изящными, но слишком капризными к погоде, воде, фазе сорняка и культуре.
Именно поэтому часть HRAC-групп — это история: механизмы, которые когда-то рассматривались всерьёз, но были вытеснены более безопасными и управляемыми решениями. Другая часть — это будущее: новые мишени, которые хорошо выглядят в лаборатории, но пока не обеспечивают нужную комбинацию «эффективность + селективность + безопасность + экономика». И если вам важно понимать, откуда берутся «новые механизмы действия» и почему их так мало, — эта статья как раз про это.
Отдельный практический момент: когда в поле «не добивает» гербицид, агроном часто ищет причину в препарате. Но в 30% случаев причина в технологии: качество воды, pH и жёсткость, выбор форсунок, покрытие листа, ПАВ и погодные окна. Поэтому держите рядом материалы: влияние pH и жёсткости воды, ПАВы и эффективность пестицидов, форсунки для опрыскивателей.
2. Механизм действия: «куда бьют» редкие и неиспользуемые HRAC-группы
Представьте растение как живую фабрику: у неё есть энергетический блок (фотосинтез и дыхание), «строительный цех» (жирные кислоты, целлюлоза, мембраны), «типография» (ДНК/РНК), «логистика» (гормоны и транспорт сигналов) и «конвейер деления» (микротрубочки). Классические рабочие HRAC-группы бьют по самым «удобным» узлам: там, где есть шанс получить селективность и стабильность в поле.
А «редкие» HRAC-группы часто нацелены на узлы, которые биологически слишком общие. Например, вмешательство в синтез АТФ через разобщители (HRAC 24) действует почти на все живые клетки — отсюда токсикологические проблемы. Или попытки напрямую трогать синтез нуклеиновых кислот (HRAC 16): для растения это смертельно, но и для окружающей биоты — тоже. Другой тип редкости — когда мишень правильная, но молекула не даёт стабильного эффекта в поле, и тогда группа остаётся «научной».
Чтобы не потеряться, ниже мы сгруппируем оставшиеся HRAC-коды по смыслу: исторические (использовались и ушли), редкие/нишевые (существуют, но почти не встречаются), перспективные (вектор на будущее), плюс «серые зоны» 0 и Z.
3. Особенности оставшихся групп и действующие вещества: что это за «невидимая часть HRAC»
Ниже перечислены HRAC-группы, которые обычно остаются за кадром в практическом земледелии РФ: 11, 12, 13, 16, 18, 19, 20, 21, 23, 24, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, а также 0 и Z. Важно понимать: «не в поле» не означает «не существует» — чаще это означает «не проходит по совокупности ограничений».
HRAC 24 (разобщители окислительного фосфорилирования) — типичный пример «гербицидов из прошлого». Мишень — энергетика митохондрий: молекула не блокирует перенос электронов напрямую, а «размыкает» синтез АТФ, заставляя клетку тратить энергию впустую. По сути это режим «греть печку открытой дверцей»: топливо горит, а пользы нет. Селективность у таких веществ плохая, токсикологические и экологические риски высокие — поэтому большинство представителей либо давно сняты, либо имеют только историческое значение.
HRAC 16 (ингибиторы синтеза нуклеиновых кислот) — направление, которое выглядит мощно в теории и опасно в практике. ДНК/РНК — фундамент любой живой клетки, и попытка «выключить типографию» быстро даёт гибель тканей. Но ровно по этой причине такие механизмы плохо совместимы с безопасностью: слишком тонкая грань между «гербицидом» и «токсикантом широкого профиля». Поэтому группа не стала массовой в агротехнологиях.
HRAC 11 (ингибиторы митохондриального комплекса I) — ещё один «энергетический» подход, но через блок дыхательной цепи. Здесь идея похожа на отключение вводного автомата в электрощите: энергия перестаёт нормально синтезироваться, процессы разрушаются каскадом. Однако стабильная селективность и приемлемая экология оказались сложными. В итоге в гербицидах это направление почти не закрепилось, хотя сама мишень активно фигурирует в научной литературе.
HRAC 12 (ингибиторы фитон-десатуразы; "bleaching") — группа, которую легко узнать по симптомам. Она ломает синтез каротиноидов: «солнечных очков» для хлорофилла. Когда защиты нет, свет начинает разрушать пигменты, и растения белеют, словно их «вымыли» солнцем. Биология красивая, но агрономически группа часто проигрывает по стабильности и селективности современным решениям (например, HRAC 27).
HRAC 13 (ингибиторы DOXP/DXR пути синтеза изопреноидов) — пример «механизма будущего», который пока не стал полевой классикой. Изопреноиды — это не одна молекула, а целый мир: компоненты мембран, сигнальные вещества, «строительные блоки» метаболизма. Теоретически мишень сильная, но до реальных продуктов путь длинный: нужно совместить проникновение, подвижность в растении, устойчивость к условиям и безопасность. Поэтому в реальном земледелии чаще встречаются другие «пигментные» группы, которые уже доказали эффективность.
HRAC 18 (ингибиторы DHPS; синтез фолатов) и HRAC 28 (ингибиторы DHODH; синтез пиримидинов) — это попытка бить по «кирпичикам» для роста и деления. Фолаты и пиримидины нужны для построения нуклеотидов, а значит, для обновления тканей. Проблема в том, что растение умеет компенсировать часть метаболических провалов, а поле добавляет вариативность по фазам и условиям. Поэтому эти группы чаще остаются в научных обсуждениях, чем в арсенале хозяйства.
HRAC 19 (ингибиторы транспорта ауксина) и HRAC 23 (ингибиторы организации микротрубочек) — тонкая регуляция вместо грубой «рубки». Ауксин — это не просто гормон, это градиент и транспорт, а микротрубочки — не только «скелет», но и система маршрутизации внутри клетки. На практике тонкие механизмы часто оказываются слишком зависимыми от стадии развития, дозы, вида сорняка и культуры. То есть «в лаборатории работает», а в поле — требует идеального совпадения условий.
HRAC 20 и HRAC 21 — во многом исторические «ветви» классификации по фотосинтезу, которые со временем частично пересматривались и перекладывались в более современные рамки. Для агронома здесь важнее не номер, а идея: фотосинтез можно «ломать» разными способами, но далеко не каждый способ остаётся безопасным и управляемым. Если вам интересна практическая часть фотосистем, у вас уже есть «рабочие» разборы: HRAC 5–7 и HRAC 6, а также HRAC 22.
HRAC 29 — ингибиторы синтеза целлюлозы: старая мишень, которая так и осталась нишевой
Группа HRAC 29 часто ошибочно воспринимается как «гербицид будущего», однако с научной точки зрения это давно известный и хорошо изученный механизм действия. Речь идёт об ингибировании синтеза целлюлозы — основного структурного компонента клеточной стенки растений.
Целлюлоза выполняет для клетки ту же роль, что арматура для бетона: она задаёт форму, прочность и направление роста. Гербициды HRAC 29 нарушают работу комплексов целлюлозо-синтазы в плазматической мембране, из-за чего формирование микрофибрилл становится хаотичным. В результате клетки теряют механическую устойчивость, ткани деформируются, а рост растения останавливается уже на ранних этапах развития.
К этой группе относятся такие действующие вещества, как dichlobenil, isoxaben, indaziflam, chlorthiamid, flupoxam и triaziflam. Все они реально применяются в мире, однако их использование сосредоточено преимущественно в садоводстве, питомниках, на газонах и в несельскохозяйственных зонах, где важен контроль прорастания сорняков, а не селективность к полевым культурам.
Причина, по которой HRAC 29 не получил широкого распространения в полевом земледелии, заключается не в неэффективности мишени, а в её агрономических ограничениях. Работа преимущественно через почву, узкие окна применения и риск фитотоксичности делают эту группу менее удобной по сравнению с ALS-ингибиторами, HPPD или ингибиторами VLCFA.
Тем не менее HRAC 29 остаётся важной с точки зрения антирезистентной стратегии: устойчивость сорняков к ингибиторам синтеза целлюлозы формируется медленно, а сам механизм принципиально отличается от большинства массово используемых групп. Поэтому эта мишень рассматривается не как «прорыв будущего», а как устойчивый нишевой инструмент, дополняющий арсенал защиты растений там, где классические схемы начинают давать сбои.
HRAC 30 — ингибиторы жирнокислотной тиоэстеразы (FAT): редкий пример по-настоящему нового механизма
В отличие от многих «перспективных» HRAC-групп, HRAC 30 действительно представляет собой новый признанный механизм действия, появление которого стало редким событием для всей индустрии гербицидов. Эта группа нацелена на ферменты жирнокислотной тиоэстеразы (FAT), работающие в хлоропластах и завершающие синтез жирных кислот.
FAT-ферменты выполняют ключевую роль: они «освобождают» синтезированную жирную кислоту из комплекса, позволяя ей включаться в построение мембран, кутикулы и других липидных структур. При ингибировании этого этапа растение формально запускает синтез, но не может превратить его результат в функциональные мембраны. На практике это выглядит как нарушение прорастания и гибель проростков ещё до формирования устойчивых тканей.
Принципиальное отличие HRAC 30 от ингибиторов VLCFA (HRAC 15) заключается в точке воздействия: если HRAC 15 блокирует удлинение жирных кислот на более поздних этапах, то HRAC 30 «обрывает» процесс в самом начале. Именно поэтому препараты этой группы проявляют максимальную эффективность в ранние фазы развития сорняков.
Якорным действующим веществом HRAC 30 является cinmethylin — первый гербицид, для которого механизм ингибирования FAT был доказан и признан HRAC. Он уже получил коммерческое применение в ряде стран и рассматривается как важный инструмент контроля злаковых сорняков в условиях широкой резистентности к традиционным механизмам действия.
Помимо cinmethylin, в группу HRAC 30 были переклассифицированы и некоторые более старые молекулы (например, methiozolin, bromobutide, oxaziclomefone), истинный механизм действия которых был установлен лишь в последние годы. Это подчёркивает, что HRAC 30 — не просто «новинка», а результат глубокого пересмотра понимания липидного обмена у растений.
Несмотря на высокий потенциал, HRAC 30 пока нельзя назвать массовым инструментом. Ограничивающими факторами остаются стоимость, сложность регламентов и необходимость точного соблюдения сроков и условий применения. Тем не менее именно эта группа рассматривается как один из наиболее перспективных новых механизмов для долгосрочных антирезистентных стратегий в земледелии.
HRAC 31 — ингибиторы серин/треонин-протеинфосфатаз: не «прорыв», а нишевая химия с наконец-то доказанной мишенью
Группа HRAC 31 — хороший пример того, что «новый номер в HRAC» не всегда означает новые технологии. Здесь речь не о свежей волне молекул, а о механизме действия, который был точно установлен и поэтому выделен отдельно. Мишень — серин/треонин-протеинфосфатазы (protein phosphatases), то есть ферменты, которые снимают фосфатные «метки» с белков и тем самым управляют работой множества клеточных процессов.
Если упростить, фосфатазы — это клеточная «диспетчерская», которая синхронизирует сигналы, метаболизм и реакции на стресс. Когда этот узел блокируется, белки остаются в неправильных состояниях, сигнальные каскады начинают противоречить друг другу, и растение быстро теряет управляемость процессов: появляются некрозы, ткани «подсыхают», рост останавливается. По сути это не точечный удар по одному пути, а сбой системы регуляции.
Ключевой момент для практики: HRAC 31 — не полеводческая массовая группа. Её «якорный» представитель — endothall, который десятилетиями применяется прежде всего как водный (акватический) гербицид для контроля нежелательной растительности в каналах, прудах и водоёмах. То есть это рынок с изначально ограниченной географией и объёмом применения.
Поэтому HRAC 31 стоит воспринимать не как «гербицид будущего», а как нишевый инструмент и иллюстрацию того, насколько редко индустрия получает по-настоящему новые полевые механизмы действия. Ценность этой группы для агронома — в понимании тренда: иногда «новые HRAC-группы» появляются не потому, что придумали новую молекулу, а потому что старым действующим веществам наконец-то доказали истинную мишень.
HRAC 32 — ингибиторы соланезил-дифосфат-синтазы: старая молекула с поздно раскрытой мишенью
Группа HRAC 32 нередко воспринимается как «гербицид будущего», однако по своей сути это коммерческая, но нишевая группа, появившаяся в классификации HRAC вследствие уточнения механизма действия уже существующего действующего вещества. Речь идёт об ингибировании фермента solanesyl diphosphate synthase (SDS), участвующего в биосинтезе пластохинона.
Пластохинон играет ключевую роль в фотосинтезе, обеспечивая перенос электронов между фотосистемами в хлоропластах. При блокировании SDS нарушается формирование соланезильной боковой цепи пластохинона, что приводит к сбоям в электрон-транспортной цепи. В результате фотосинтетический аппарат теряет стабильность, а пигменты становятся уязвимыми к фотодеструкции.
В полевых условиях это проявляется в виде bleaching-симптоматики, однако важно понимать, что «отбеливание» при HRAC 32 носит вторичный характер. В отличие от ингибиторов каротиноидного пути или HPPD, здесь первичным является нарушение работы пластохинона, а разрушение пигментов — лишь следствие энергетического дисбаланса фотосистем.
Основным и фактически единственным представителем HRAC 32 является аклонифен. Этот препарат давно известен в практике, однако долгое время его механизм действия оставался не до конца понятным. Лишь после детального биохимического анализа было доказано, что его основной эффект связан именно с ингибированием SDS, что и послужило основанием для выделения отдельной HRAC-группы.
HRAC 32 не стала массовой группой не из-за слабости мишени, а по агрономическим причинам: узкий спектр действия, контактный характер поражения и высокая зависимость от условий применения. Поэтому эту группу корректнее рассматривать не как «прорывную технологию», а как пример того, как углубление знаний меняет классификацию, но не обязательно меняет рынок.
HRAC 33 — ингибиторы гомогентизат-соланезилтрансферазы: первый по-настоящему новый механизм за десятилетия
Группа HRAC 33 занимает особое место в современной классификации гербицидов, поскольку представляет собой реально новый и уже коммерчески реализованный механизм действия. В отличие от многих «редких» HRAC-групп, появившихся вследствие переклассификации старых веществ, HRAC 33 была создана под принципиально новую мишень — фермент homogentisate solanesyltransferase (HST).
HST является узловым элементом биосинтеза пластохинона, соединяя два разных метаболических пути: ароматический (гомогентизат) и изопреноидный (соланезилдифосфат). Пластохинон, в свою очередь, критически важен для переноса электронов и стабильной работы фотосинтетического аппарата. Блокирование HST не разрушает пигменты напрямую, но делает фотосистему функционально неполноценной.
В полевых условиях действие HRAC 33 проявляется в виде bleaching-симптоматики, однако по своей природе оно принципиально отличается от ингибиторов HPPD. Если HRAC 27 блокирует образование гомогентизата, то HRAC 33 действует «ниже по цепочке», не позволяя уже синтезированному гомогентизату встроиться в структуру пластохинона. Это означает иной профиль устойчивости и отсутствие перекрёстной резистентности.
Первым и на сегодняшний день основным представителем HRAC 33 является cyclopyrimorate, разработанный компанией Mitsui Chemicals Agro. Препарат уже коммерчески применяется в рисовых системах Японии и Китая и рассматривается как основа для новых антирезистентных схем, включая баковые и заводские комбинации с другими гербицидами.
Несмотря на ограниченную географию применения, HRAC 33 по праву считается одним из самых значимых достижений в гербицидной химии за последние десятилетия. Это не «группа будущего», а будущее, которое уже началось, и именно вокруг таких мишеней сегодня концентрируются основные научные и инвестиционные усилия.
HRAC 34 — ингибиторы ликопин-циклазы: финальный «хвост» эпохи отбеливающих гербицидов
Группа HRAC 34 завершает линейку редких и специализированных механизмов действия, представляя собой не направление будущего, а аккуратно классифицированное наследие. Её мишень — фермент ликопин-циклаза, участвующий в позднем этапе биосинтеза каротиноидов.
Каротиноиды выполняют в растении защитную функцию, предохраняя хлорофилл от фотоокисления и разрушения. При ингибировании ликопин-циклазы синтез защитных пигментов нарушается, и хлорофилл становится уязвимым к свету. Визуально это проявляется как классическое bleaching — обесцвечивание и последующее отмирание тканей.
Единственным представителем HRAC 34 является амитрол — один из старейших гербицидов, долгое время относимый к группе «отбеливателей с неизвестным механизмом действия». Лишь после детальных биохимических исследований было доказано, что его основной эффект связан с ингибированием ликопин-циклазы, что и позволило окончательно закрепить эту группу в классификации HRAC.
Несмотря на формальную корректность мишени, HRAC 34 не получила развития как современное гербицидное направление. Узкий спектр, слабая селективность и высокая зависимость от условий освещения сделали такие препараты менее удобными по сравнению с ингибиторами HPPD, PPO и другими более управляемыми механизмами.
Сегодня HRAC 34 представляет ценность прежде всего с образовательной и исторической точки зрения. Эта группа наглядно показывает, что не каждый биохимически логичный механизм становится успешным агрономическим инструментом. Именно на этом фоне особенно чётко видна разница между «прошлым» (HRAC 34) и «настоящим будущим» гербицидов, представленным новыми мишенями вроде HRAC 33.
Наконец, HRAC 0 и HRAC Z — это «ящик с неопределённостью».
Сюда попадают вещества со смешанным, не до конца доказанным или неоднозначно описанным механизмом действия, а также устаревшие обозначения. Для практики борьбы с устойчивостью эти группы ценны тем, что напоминают: если механизм неясен, то и прогноз по резистентности, совместимости и рискам всегда будет слабее.
Сильная сторона такого обзора — он закрывает «слепые зоны» в голове агронома. Вы понимаете, почему рынок не заполнен десятками новых механизмов, и почему производители так часто «жонглируют» смесями внутри одних и тех же HRAC-мишеней. Слабая сторона редких групп — нестабильность, токсикология, отсутствие селективности или отсутствие коммерческих продуктов; и это тоже важная часть профессиональной картины.
4. Применение и спектр действия: где эти группы могли бы быть полезны и почему их не используют
Практический вопрос звучит просто: «Если группа существует, то почему мы её не применяем?». Ответ почти всегда лежит не в биохимии, а в сочетании трёх факторов: технологичность, безопасность и экономика. В поле гербицид должен работать не «в среднем по палате», а в конкретном году: с вашей водой, вашими форсунками, вашими ветрами, вашими окнами по температуре и фазам сорняка. И если механизм слишком капризен, он проигрывает более простым группам даже при красивой теории.
Исторические механизмы вроде HRAC 24 проиграли прежде всего из-за безопасности: слишком «общая» энергетика — слишком высокий риск. Метаболические механизмы (HRAC 16, 18, 28) сталкиваются с тем, что растению можно «подрезать» один путь, а оно частично компенсирует его другим — и в итоге мы получаем нестабильность эффекта или необходимость доз, которые неприемлемы по регламентам. Тонкие регуляторы (HRAC 19, 23, 31) упираются в селективность и зависимость от фенологии: то, что идеально по молодой ткани, может быть непредсказуемо по взрослой.
При этом интерес к этим группам не академический. Устойчивость сорняков растёт там, где агроном вынужден повторять одни и те же HRAC-мишени. Поэтому важна не «охота за экзотикой», а грамотная технологичность и антирезистентные связки уже доступных групп: чередование механизмов, дозы без «подпороговых» ошибок, правильный момент по фазе и покрытию. В этом смысле качество воды, ПАВ и распыл — иногда не менее важны, чем выбор HRAC-кода: pH и жёсткость воды, ПАВы, форсунки.
Если вам нужно «приземлить» это на подборы, действующие вещества и совместимость, самый быстрый путь — идти от культуры и спектра сорняков в каталоге гербицидов РФ, а затем уже уточнять, что есть в наличии в разделе гербициды в продаже. Такой подход экономит время: вы опираетесь на реальные регламенты, а не на «красивые списки» из интернета.
5. Заключительный абзац: антирезистентная стратегия и роль «редких» знаний
Главная ценность редких HRAC-групп — не в том, чтобы завтра искать их в баке, а в том, чтобы видеть картину шире. Когда вы понимаете, почему энергетические разобщители ушли, почему «удар по ДНК» не стал сельхоз-инструментом, и почему новые мишени появляются редко, вы иначе смотрите на устойчивость: не как на «сорняк стал злым», а как на закономерный ответ на повторение одних и тех же механизмов.
Антирезистентная стратегия строится не вокруг экзотики, а вокруг дисциплины: чередование HRAC-мишеней (а не брендов), использование эффективных доз, своевременная обработка по фазе, и технологическая чистота (вода, ПАВ, покрытие). И чем лучше вы знаете всю систему HRAC, тем меньше шансов купить «новинку», которая на деле окажется старым механизмом в новой упаковке.
Выводы по статье
Краткий итог: «редкие» HRAC-группы — это либо исторические механизмы, которые не выдержали требования безопасности и селективности, либо перспективные мишени, которые пока не дошли до рынка. Знать их полезно, чтобы понимать границы гербицидной химии, грамотнее оценивать риски резистентности и точнее читать регламенты. Для практики используйте каталог гербицидов РФ и сверяйте наличие в разделе гербицидов в продаже. Если нужно собрать схему под ваши поля, воду, форсунки и спектр сорняков — задайте вопрос Нейроагроному: так вы быстрее придёте к рабочему решению без лишних «проб и ошибок».
